Снейп мне так и сказал: «Ты, Поттер, как снегопад над морем. Абсурдная картина. Но завораживает».
(с) Трегги Ди, "Снегопад над морем"
– Мы с тобой на подводной лодке.
– Желтой, разумеется, – насмешливо кивает он, и я смотрю на темные стены. Сейчас не видно, а вообще – да, они желтые. Кроме южной стены, ее мы не докрасили, голова разболелась.
– Глубоко-глубоко под водой, – шепчу я. Снейп сверкает в темноте глазами. – В самом центре огромного океана.
Я иду вокруг Снейпа, а он поворачивается так, чтобы все время видеть мое лицо.
– И вокруг только рыба. И вода. Много тонн воды, со всех сторон, сжимают стальные стены нашей подводной лодки.
– Нашей подводной лодки, – эхом откликается Снейп, кружась на месте.
– Мы никогда не всплывем. День за днем. Год за годом. Жизнь за жизнью. Тысячу, две тысячи лет. Здесь.
Я кладу руки ему на плечо.
– Никогда и никого, – говорю я с нажимом.
– Забавно, – бормочет он.
– Да. Забавно. Или какое другое слово.
Он кладет руки мне на пояс, ладони скользят, сминая ткань, а потом его пальцы смыкаются у меня за спиной. Мы кружимся. За бортом плещется вода. Бьется в запаянные иллюминаторы нашей подводной лодки.
– Мы не всплывем и не опустимся глубже. У нас есть только перископ.
– Мы смотрим в него по очереди. Хотя там нет ничего интересного – вокруг только вода.
– Поэтому мы сушим на перископе носки.
– А иногда вдалеке взрываются торпеды или дерутся барракуды, и тогда мы слышим шум.
– И мы гадаем, что на этот раз – торпеды или барракуды.
– Но, в общем-то, нам все равно.
– И мы до ужаса надоели друг другу.
– Но кроме друг друга у нас никого нет.
– Отсутствие выбора – твой собственный выбор, Поттер.
– Да. Я знаю.
– Я не помню, зачем мы сюда опустились.
– Это было тысячи лет назад.
– Это уже не важно, так?
– Ни капли.
– Ужин?
– Ужин.
Я снимаю одеяло с окна.
(с) Трегги Ди, "Снегопад над морем"
(с) Трегги Ди, "Снегопад над морем"
– Мы с тобой на подводной лодке.
– Желтой, разумеется, – насмешливо кивает он, и я смотрю на темные стены. Сейчас не видно, а вообще – да, они желтые. Кроме южной стены, ее мы не докрасили, голова разболелась.
– Глубоко-глубоко под водой, – шепчу я. Снейп сверкает в темноте глазами. – В самом центре огромного океана.
Я иду вокруг Снейпа, а он поворачивается так, чтобы все время видеть мое лицо.
– И вокруг только рыба. И вода. Много тонн воды, со всех сторон, сжимают стальные стены нашей подводной лодки.
– Нашей подводной лодки, – эхом откликается Снейп, кружась на месте.
– Мы никогда не всплывем. День за днем. Год за годом. Жизнь за жизнью. Тысячу, две тысячи лет. Здесь.
Я кладу руки ему на плечо.
– Никогда и никого, – говорю я с нажимом.
– Забавно, – бормочет он.
– Да. Забавно. Или какое другое слово.
Он кладет руки мне на пояс, ладони скользят, сминая ткань, а потом его пальцы смыкаются у меня за спиной. Мы кружимся. За бортом плещется вода. Бьется в запаянные иллюминаторы нашей подводной лодки.
– Мы не всплывем и не опустимся глубже. У нас есть только перископ.
– Мы смотрим в него по очереди. Хотя там нет ничего интересного – вокруг только вода.
– Поэтому мы сушим на перископе носки.
– А иногда вдалеке взрываются торпеды или дерутся барракуды, и тогда мы слышим шум.
– И мы гадаем, что на этот раз – торпеды или барракуды.
– Но, в общем-то, нам все равно.
– И мы до ужаса надоели друг другу.
– Но кроме друг друга у нас никого нет.
– Отсутствие выбора – твой собственный выбор, Поттер.
– Да. Я знаю.
– Я не помню, зачем мы сюда опустились.
– Это было тысячи лет назад.
– Это уже не важно, так?
– Ни капли.
– Ужин?
– Ужин.
Я снимаю одеяло с окна.
(с) Трегги Ди, "Снегопад над морем"