Фик.Шульдихов.Про жизнь.Зарисовки.Фарф\Шу.Сонг-фик.В процессе(вечном).
Осторожно,много бреда.Наверное,я слишком медленно думаю.
И абсурдность ситуации до меня доходит через день или два.
Вот так и в этот раз.
Понимание настигло меня меня через три дня после того,как мы начали встречаться.
-Мда...-сказал я,разливая на пол кофе.
-Я тоже так думаю,-сказал ты,доставая из-под раковины тряпку.
***
Ты стоишь своих откровений.
Я...Я верю,что тоже стою.
Ты - гений,я тоже гений.
И если ты ищешь,значит нас двое.
***
-Зачем ты каждый раз выносишь меня на руках с миссии?
-Мне кажется,что это романтично.
-Мило.
-Ага.
-А почему цветы тогда не даришь?
-На миссии?
-Ну...Нет.Вообще.
-А ты любишь цветы?
-Нет.Но мне кажется,это романтично.
-Договорились.
***
Ты тяжело дышишь,держась за грудь.
Кажется,тебе больно.
Кажется,мне тоже.
-Прости.
-Всё нормально.
-Прости.
-Всё хорошо.
Я подхожу и мягко целую тебя в искусанные губы.Ты закрываешь глаза и вздыхаешь.
Я знаю,ты меня никогда не простишь.
***
Больно бывает не только от боли.
Страшно бывает не только за совесть.
Странно,опять не хватило воли.
И я множу окурки,ты пишешь повесть.
***
От лампы исходит мягкий свет.Ты сидишь за столом и что-то задумчиво пишешь.Я лежу на полу в центре комнаты и курю одну за одной.Рядом стоит пепельница с горой окурков.
Здесь и сейчас царит тишина.
И только шорох твоего карандаша и только звук выдыхаемого мной дыма сливаются в общую симфонию покоя.
десь и сейчас нас никто не потревожит.
***
А в небе улыбнулись звезды;
Ночью ты всегда играешь.
Мы пришьем друг другу крылья-
И я летаю, и ты летаешь.
***
Сиди не рыпайся,а то некрасиво зашью,-я аккуратно штопаю тебе спину.А ты всё пытаешься повернуться и что-то мне сказать.
-Ну и пускай.
-Тебе,может, и "пускай",а я хочу красиво.И вообще,теперь это похоже на шрамы от крыльев,-говорю я,заканчивая.- я тоже хочу.Сделай,а?
Я поворачиваюсь к тебе спиной и слышу шелест стали,выскальзывающей из ножен...
***
Ни капли никотина в 30 минут.
Ни слова в перерыве,
Даже шепота.
Ни вздоха - паутина может слететь.
Ни страха,ни любви,ни
Даже ропота.
***
Я бы назвал это "безмолвной миссией".
В доме была установлена сигнализация,реагирующая на громкие звуки.Голос,топот,шипение - и ты уже мертв.
Фарфарелло ходит бесшумно.
Мне на плечи легки горячие руки.Ты развернул меня и впился губами в губы.
"Я знал,что ты псих,но чтобы настолько...",-я обвиваю твою шею руками.
"Сможешь ли ты не кричать,немец?"-издевательская мысль в твоей голове.
Бешеный веброс адреналина в кровь и сладко-горький поцелуй.
"Брэд нас убьет".
Прости,Брэд.
***
Бился неровно пульс,
Мысли казались голыми.
Из пистолета грусть
Целилась прямо в голову...
***
Минуты капали,как вода из протекшей трубы - нечасто,но неотвратимо.
Минуты смотрели на меня дулом пистолета.
Минуты смотрели на меня фиолетовыми глазами белого убийцы.
Мы застыли.Я и он.Мы стояли друг напротив друга в тишине,наполненной невероятным напряжением.И я слышал,как кровь текла по его венам.
Минуты капали.А может,уже и не минуты.
И только звук щелчка затвора смог оборвать петлю бесконечности,в которую мы попали.
Резкий бросок в сторону,два одновременных выстрела,резкая боль в плече - всё очень быстро.
Миссия закончилась провалом.Как нашим,так и Вайсс.
Фудзимия ранен в ногу,я в плечо,но мы живы.
В машине ты обнимал меня.
Но мои мысли надолго остались в застывших минутах.
***
По высоким по стаканам Jim Beam.
В губы
Целоваться неприятно - герпес достал.
А под звездами на крыше тепло
Вполне.
Может,сходим погуляем,шагнем
Вперед...
***
-Наливай.
-Сам наливай,мне за бутылкой тянуться лень.
-Ну ладно.
...
-Ну что,кампай?
-Кампай.
...
Мы сидим на диване в темноте,со стаканами в руках.Моя голова у тебя на плече,и я чуствую удары твоего сердца.
...
-У меня губа болит.Треснула,наверное.
-Забей.Еще будешь?
-Давай.
...
-Пошли на крышу.
-Пошли,а что там?
-Там небо ближе.
-Оно и так наше.
...
Моя кожа под твоими пальцами просто плавится...
***
Помнишь? Да нет, нифига ты не помнишь…
А мне же не очень-то нужно.
И только сопливо и голос простужен.
***
Утро началось с лихорадки. Много теплых одеял и бульон, градусник и жаропонижающее. Заложенный нос и севший голос. Больная голова, в конце концов. И падающие щиты.
Забраться под ворох тканей, оказаться в полной тишине, закрыть глаза и попытаться заснуть.
Безрезультатно.
Их мысли, мои мысли, наши мысли…Всё сливается в один гул. И в этом бездонном океане забвения спасаешь меня – только ты.
-«Фарф…Посиди со мной…»
-«Зачем? Ладно, сейчас»,- даже мысленный, твой голос твой усталый, и мне становится стыдно за свою слабость.
Через пару минут я слышу, как открывается дверь. Твои шаги.
-Я хотел подержать тебя за руку, но из-под одеяла торчит только нога, - усмехаешься ты. Я слышу, что усмехаешься.
Потом – шорох одежды, кровать проминается, ты залезаешь под одеяло и обнимаешь меня.
-Заразишься.
-Плевать.
Я утыкаюсь тебе в ключицу и закрываю глаза.
-А помнишь…-хрипло шепчу.
«…как ты тащил меня на себе после миссии, хотя у тебя была прострелена нога? На руках, до самой машины. Мне было так стыдно…
-Тебе же больно.
-Плевать.»
«…как ты полез в фонтан за бутылкой, которую я туда уронил?
-Ты промокнешь и заболеешь!
-Плевать.»
-Что «помнишь»?
-Ничего. Просто…Ничего,- вздыхаю и начинаю проваливаться в сон.
Ты и сам всё знаешь.
***
Раненое сердце весит тяжелее.
Пробую согреться – пью и не пьянею.
Я прошу – верни меня.
***
-Шульдих, опять пьешь.
-Ну, пью. Мне нравится вкус, - я поднимаю глаза от коктейля. Стоишь перед моим столиком с недовольным видом, - ты как здесь очутился?
-Тебя искал.
-А. Ну садись.
Ты устраиваешься напротив меня и пристально смотришь. Я делаю вид, что не замечаю.
-Сигарету?
-Я не курю, Шульдих. Ты же знаешь.
-Всегда стоит попробовать, - пожимаю плечами я и щелкаю зажигалкой.
Несказанное «ну и?» висит в воздухе.
-Ты сегодня сам не свой,- наконец говоришь ты.
Я отвожу взгляд и выдыхаю вместе с дымом:
-Всё нормально.
-Нет, не нормально. Ты сегодня пьёшь, значит есть причина. Ты вообще много пьёшь, но я видел тебя по-настоящему пьяным только несколько раз.
Я хмыкаю.
-А с чего ты решил, что я напиваюсь?
-Ты мешаешь пиво с коктейлем,- ты косишься на пустую кружку из-под пива,- Так что случилось? Тебя опять обидел Брэд?
В точку, мать твою.
-Всё нормально у меня.
-Ты не ответил.
Блин, бесит.
-Да! Да, блять, обидел! Дальше что? – когда злюсь, начинаю шипеть. Нервно тушу сигарету. Руки трясутся. Я пьян, да. Еще три пивные кружки уже унесли.
-Ничего,- спокойно говоришь ты,- пошли трахнемся.
Я начинаю смеяться.
-Фарф, ты просто прелесть.
Я смеюсь, пока мы идем к туалету. Смеюсь, когда мы заходим в кабинку. Да и ты тоже смеешься.
Смех прекращается, когда ты целуешь меня.
Вдруг у тебя звонит телефон. Кстати, почему вдруг? Это ожидаемо.
Чертыхаясь, ты достаешь его.
-Да, Наги. Да, нашел. Всё нормально. Скоро будем.
Пока ты говоришь, я тихо смеюсь в кулак. Потом тянусь к твоим губам.
-Вырубай.
И снова смех вперемешку с удовольствием…
Потом, когда мы вернулись домой, ты чмокнул меня в плечо и хмыкнул:
-Может, повторим, когда ты будешь трезв?..
***
В пол неба гроза…
Пол жизни назад…
Отдай мне своё сердце,
Садись и будем ждать
Когда снег начнется…
***
Зимнее токийское небо отнюдь не выглядит жизнерадостно.Тяжелые черные тучи висят над городом, угрожающе скалясь пугающими очертаниями.
На крыше 16тиэтажного здания тихо.Едва доносящийся шум машин и негромкий свист ветра не в счет.
Намного важнее,что на крыше 16тиэтажного здания нет людей.Только я.
Я сижу на краю крыши и курю.Я курю молча,хотя мне хочется кричать,чтобы разогнать глухое безмолвие вокруг.Каждое движение отзывается садким ужасом: неверный рывок,и меня ждет короткий полет до асфальта.С 16тиэтажного здания.Не хочется.
Я курю молча,и пепел срывается вниз.Но я смотрю на небо,а не на землю.На земле не осталось никого и ничего интересного.Кроме,может быть,того,чьи шаги я слышу за своей спиной.
-Я жду снега,-бесцветно говорю я,- Брэд обещал снег.
Ты мог бы ответить шуткой или грубостью,но ты просто садишься рядом.
-Если начнется снег,мы завтра не умрем.Я так решил,-говорю я.
-Мы проживем еще хотя бы один день, - говорю я.
-Выпьем утром дрянной кофе и потрахаемся,-говорю я.
Я говорю и не могу остановиться.Из меня льются слова,какой-то бред,бессмыслица.
-Я люблю тебя, - говорю я.- Я тебя люблю.
И замолкаю.Становится тихо.Я затягиваюсь сигаретой,и мне на рукав падает белая пылинка.Потом еще одна.
-Брэд не врал, - спокойно отвечаешь ты, - и я тебя тоже люблю.
***
Мы растворяем друг друга, Жужжа,
Как кислота или что хуже…
***
-I hate you, - губы старательно выводят каждый звук, растягиваясь, а потом складываясь трубочкой.
-Я смотрю, ты начал изучать английский, - усмехаюсь.
-Да, ты смотришь в окно, - начал.
-Молодец. I hate you too, darling.
Через неделю все уже привыкли к тому, что ты часто разговариваешь по-английски. И что твоя любимая фраза «I hate you».
«Мне нравится, как это звучит», - говоришь ты. И я не возражаю. Мне тоже.
Через месяц это становится привычкой: роняя любимую чашку, промокая под дождем, на миссии, даже кончая ты произносишь эту фразу. А я вторю тебе. Она теряет смысл, становится просто набором слов и звуков, и это меня успокаивает.
По ночам я варю себе кофе на кухне, а ты сидишь за столом и читаешь книги на английском. Иногда мы разговариваем фразами, понятными нам одним. Иногда просто молчим. Временами я начинаю нервно смеяться от усталости, и тогда ты забираешь у меня чашку с кофе и выливаешь ее в раковину.
Сегодня всё не так. Сегодня я пью не кофе, а виски, сегодня ты не читаешь, а говоришь. Ты говоришь на английском о нашем мазохизме, о боли, обо всем, что так волнует тебя. А я повторяю, что мне не страшно. Что мне всё равно. И глотаю спиртное прямо из горла.
Потом ты резко садишь и берешь книгу в руки. Я обнимаю тебя сзади, чувствуя руками жар и вдыхая родной запах.
«Я всё равно никуда не денусь», - мысленно произношу я. Я жду твоей любимой фразы. Она успокаивает меня. Но ты говоришь:
-Я ненавижу тебя, - и это звучит живее, чем когда-либо.
-Я тебя тоже, дорогой, - Я тебя тоже люблю.Здравствуй, мама, плохие новости –
Герой погибнет в начале повести…Радио сообщает мне, что утро доброе.
Я вообще не знаю, кто придумал этот бред. Утро по факту не может быть добрым. Даже с кофе. Даже с сигаретой. Даже в компании.
Правда, не в такой, как наша.
С кухни несется сначала музыкальный грохот посуды, потом не менее музыкальный мат, после чего по дому распространяется сигаретный дым. Ну да, это я.
На «аромат» табака приползает Брэд. Он тоже хреново выглядит по утрам, не сомневайтесь. Он усаживается на стул и долго читает перевернутую вверх ногами газету.
Слегка проснувшись(через часик), я начинаю готовить яичницу. Она упорно пригорает, хотя я делаю ее каждое утро.
Во время моего неравного боя с куриным производством из-за моего плеча внезапно возникает рука с щепоткой соли. Это значит, ты уже проснулся.
Яичница всегда пригорает. Также как ты съедаешь ее.
Брэд перелистывает последующую страницу, с умным видом потягивая остывший кофе.
На кухню вплывает вполне себе бодрый Айя(на самом деле он претворяется), здоровается, переворачивает брэдову газету(от Кроуфорда – никакой реакции), делает себе кофе и садится за стол. Западает, периодически отхлебывая из чашки.
Наги на завтрак не спускается, говорит, что получает питание, поглощая излучения от WoW-а, но я-то знаю, что у него шоколадные батончики в верхнем ящике стола(сам иногда подкидываю).
В общем, утро как утро, всё вполне традиционно. Не считая того, что оно у нас с двух часов ночи. Или утра?
…По утрам мы живее всех живых, хотя я уверен, что мы умерли задолго до нашего рождения.
По крайней мере, я верю, что мы есть, пока мы вместе.