[семь восьмых]

10.10.2013 в 15:26

Пишет  Трегги Ди:

пусть сегодня и не понедельник
мне тут сказали, что в фандоме острый дефицит снейпа-топа

Название: На сладкое
Автор: Трегги Ди
Пейринг: СС/ГП
Рейтинг: NC– 17
Жанр: PWP, флафф
Дисклеймер: все принадлежит Роулинг
Саммари: рядовой вечер из жизни Северуса и Гарри
Размер: мини
Предупреждение: Римминг, игры с едой, секс при помощи посторонних предметов. Также, не рекомендуется читать людям с сахарным диабетом.
Предупреждение 2: Снейпвсегдасверху!
От автора: действие происходит в День Учителя. Не уверена, что в Англии есть такой праздник, но кто, как не преподаватели Хогвартса, его заслуживают? Так что пусть будет.
Посвящение: Написано для прекрасной госпожи и повелительницы сэндвичниц. С любовью!!!

отведать

Северус услышал, как хлопнула дверь, что-то глухо стукнулось о пол, звякнуло, зашуршало.

– Поттер, я просил тебя в Хогсмид смотаться, не на остров Пасхи.

Он не оторвался от процесса готовки, но сместился немного левее, к раковине. Палочка лежала под рукой. Старые рефлексы. Но это был действительно Поттер – кто бы другой стал так топать, создавать столько шума и лишних движений? Маленький гриффиндорский шторм, он ворвался в душную кухню, и она сразу стала казаться тесной – словно он заполнял все свободное пространство одним своим присутствием.

Все пространство в жизни Северуса.

– Извини, я заглянул в Сладкое Королевство, а там были наши ученики… – от Поттера пахло дождем и дымом; неповторимый запах осенних костров, умирающих желтых листьев. Северус склонился над разделочной доской, застучал ножом.

– Еще бы они там не околачивались, маленькие бездельники. Мне интересно, что ты там забыл – я дал тебе список, и в нем не было ни слова про сладости.

– Не ворчи, я все равно ничего не купил, – Поттер навалился сзади, облапил в неуклюжем объятии, ткнулся холодным носом в шею. Глубоко вздохнул, и Северус не смог скрыть дрожь, пробежавшую по телу. Он сильнее стиснул рукоятку ножа, обрушив град ударов на ни в чем неповинную тыковку.

– Отпусти, мне нужно взять терку, – сказал Снейп негромко, метнул взгляд на объемный пакет, висящий на спинке стула. – Ничего не купил, говоришь?

– Ну да. Мне кое-что подарили… – Гарри расцепил объятья, принялся слоняться по кухне, сунул нос в открытые баночки, закрытые кастрюли, везде и всюду. – Сегодня наш день, и, если ты предпочитаешь отсиживаться в подземельях, то лично я не собираюсь упускать такой шанс…

– Ну еще бы, – Снейп вынул из плошки с холодной водой апельсины, круглые, ледяные, тяжелые. Взглянул на Гарри и покачал головой. Молодой профессор, с ума сойти! Полгода не прошло, как Поттер стал преподавателем в Хогвартсе. И вот уже его чествуют, поздравляют, одаривают всяким барахлом лентяи-ученики – а Поттер потакает им, конечно. Никому бы в голову не пришло его обвинить в том, что он упускает какие-либо шансы (ведь это прерогатива Северуса). С другой стороны, человек, служивший школе верой и правдой больше двадцати лет, получит только стопку бездарных эссе, проверка которых займет все выходные (возможно, это и вправду было плохой идеей – задавать столько домашнего задания перед праздником, но Северус просто ничего не мог с собой поделать. Это рефлекс, это тоже рефлекс).

– Чем помочь? – спросил Гарри, и Снейп махнул в сторону пучков трав, которые пару минут помыл и оставил сушиться на льняной салфетке.

– Подай мне это и выметайся. Все будет готово примерно через час, займи себя чем-нибудь.

– Знаешь, я ведь тоже умею готовить, – обиженно заметил Гарри, – научился еще лет в девять.

– Сомневаюсь, что ты запекал для Дурслей гуся или делал им тыквенные пироги, – фыркнул Северус, – но как только я захочу яичницу на завтрак, я тебе сообщу.

Гарри закатил глаза к потолку.

– Травы, – напомнил Снейп. Гарри протянул пучок, стряхнув с него прозрачные капли.

– М-м, вкусно пахнет. Что это?

– Кинза. Розмарин, кориандр, шалфей и мята. – Северус стряхнул апельсиновую цедру в миску и протянул руку за пучком, но Гарри перехватил его запястье. Уткнулся носом в ладонь, закрыв глаза. – Еще час, Поттер, – сдавленно напомнил Снейп, и Гарри улыбнулся, выпуская его.

Когда он ушел, на кухне стало гораздо свободней, и никто не отвлекал от процесса готовки. Северус прислонился к столу, рассеянно наблюдая за тем, как булькает вода в кастрюле. Он поднял руку к лицу, глядя на свои пальцы с короткими некрасивыми ногтями, на глубокие линии судьбы и любви, на липкие дорожки апельсинового сока, уходящие вниз к запястью, под закатанные рукава.

В гостиной что-то хлопнуло, грохнуло, загудело, и Северус улыбнулся.



*



После ужина они лежали на ковре перед камином. Раньше Северус никогда бы не стал проводить время подобным образом. Он бы давно уже сел за стол, стряхнул чернила с пера и принялся с яростью править работы учеников. Но теперь он расслабленно перебирал волосы Поттера; его тяжелый затылок ввинчивался в живот под ребрами. Беспокойные тени метались по стенам и потолку, трещали поленья в камине. Поттер сопел и едва ли не мурлыкал под легкими прикосновениями. Северус убрал челку с его лба и провел пальцами по переносице, где всегда оставался след от дужки очков.

– Ну что, покажешь улов? – негромко спросил он. Гарри лениво промычал что-то, но затем дотянулся до пакета из Сладкого Королевства и вывалил подарки на ковер. Они принялись перебирать яркие пакетики и свертки: леденцы, марципан и шоколад, сладкие порошки, окрашивающие язык в разные цвета, сахарные перья в ассортименте, карамельные драгоценности.

– Вот этот похож на философский камень, – хмыкнул Гарри, подкинув алый блестящий брусок на ладони.

– Мне заранее жаль твои зубы.

– Для тебя тут тоже кое-что есть.

– В самом деле? – иронично поднял брови Снейп. – И что же в этом году подарили ученики своему любимому профессору? Очередной шампунь? Отравленное яблоко? Билет в Аргентину в один конец?

Люциус прислал ему бутылку коньяка, и этого было вполне достаточно. Раньше Северус всегда напивался в этот день. И надевал мантию на три оттенка чернее обычного – траур в честь его профессионального выбора.

Поттер раскопал среди шуршащих сладостей нечто… непонятное… и с виноватым видом протянул это Северусу.

– Вот.

Сперва Северус решил, что это действительно шампунь.

– Жидкая карамель, – торопливо пояснил Гарри, заметив выражение его лица.

Пластиковый бутылек был сложен из разноцветных шариков, выстроенных в ряд от маленького к большому; узкое длинное горлышко наводило на мысли о кулинарном шприце. Внутри янтарным цветом мерцала жидкость. Северус встряхнул подарок в руках.

– С чего бы кому-то дарить мне подобное? – недоуменно уточнил он. Гарри пожал плечами, ухмыляясь.

– Попробуешь?

– Попробую, – внезапно легко согласился Снейп, и Гарри подозрительно нахмурился. – Не смотри так, Поттер. Это мой подарок, и я использую его, как мне взбредет в голову. На самом деле… – он прищурился, оглядывая Гарри с ног до головы, – вообще-то, Поттер, ты мне до сих пор еще ничего не подарил. А ведь я научил тебя… многому.

– О да, – серьезно кивнул Гарри. – Если бы ты не патрулировал коридоры, я бы никогда не достиг такой бесшумности ниндзя, – Гарри задумчиво почесал подбородок, – а твоя истерика месяц назад стала лучшим стимулятором для защитных заклятий, чем аврорские тренировки…

– Это не было истерикой, Поттер!

– Не говоря уже о том, как наглядно ты мне преподал искусство глубокого ми…

– Достаточно, – Северус вскочил на ноги, сердито скрестил руки на груди. – Всю ночь болтать собрался, Поттер, или все же соизволишь раздеться?

И может быть, с бесшумностью ниндзя Гарри себе польстил, но своей скоростью реакции мог гордиться по праву.



*



Влажный после душа, дрожащий Поттер. Северус окинул его взглядом, нависнув сверху. Влажный, дрожащий и распластавшийся на ковре – жесткий ворс натрет колени, и потом на них будут шершавые алые пятна, которые Северус поцелует, раздражаясь от собственной сентиментальности. Поттер спит, как младенец, и вряд ли когда-нибудь узнает об этой неловкой нежности – но Северус-то знает и стыдится.

Впрочем, это все после. А сейчас Гарри, непривычно покорный, принял нужную позу и застыл в ожидании, позволяя себя разглядывать. Он не стеснялся своего тела, бесстыжий мальчишка, скорее наоборот – любил прогуляться голышом после душа, провоцируя Северуса на всякие непристойности. Или (что чаще) провоцируя его превращаться в подобие заботливой мамаши Уизли, бегающей за Поттером со свитером по гостиной; сквозняки в подземелье – дело нешуточное.

Сейчас Северус не возражал против наготы. От камина шли волны тепла, в полумраке красные и оранжевые блики скользили по обнаженному, сильному телу Гарри. По его напряженным рукам и спине, расцвечивая кожу изменчивыми узорами, словно экзотическими татуировками. Северус хотел смотреть на это вечно – но еще сильнее он хотел прикоснуться.

Как и всякий раз, когда он чувствовал под собой Гарри, Северуса охватило стойкое ощущение нереальности происходящего. Словно это все сон, выверт подсознания, фальшивка. Словно еще одна нелепая, жестокая шутка. Но Северус решительно отогнал эти мысли прочь. Каким бы невероятным это ни казалось, Поттер действительно здесь, с ним, с ним в самом глубоком, волнующем смысле этого слова. Нахальный, переменчивый, гибкий, юный, могущественный, упрямый и наивный; красивый. Весь – его. Может, и не навечно, но настолько, сколько Северус сможет его удерживать рядом (любыми способами, будь это интересные беседы, тыквенный пирог или потрясающий секс).

Северус лег сверху, накрыл собой горячее жесткое тело, ощутив, как наливается тяжестью и твердеет его член. Гарри глубоко вздохнул, его спина согнулась дугой, и Северус прижался к ней грудью как можно плотнее. Скользнул руками на живот Гарри, лаская его, почесывая, царапая ногтями нежную кожу. Поцеловал в плечо, в шею, прихватил зубами мочку уха – Гарри глухо застонал, качнувшись назад, навстречу. Повернул голову, чтобы следующий поцелуй пришелся в губы.

Он был хорошим любовником. Лучшим партнером в жизни Северуса. Это не возвышало Поттера над остальными – просто не было достойных конкурентов. Впрочем, в постели он был действительно хорош. Это объяснялось не опытом (в самом начале их отношений Гарри туманно намекал, что в его жизни было только две девушки, с которыми дальше поцелуев дело не зашло). Скорее, чем-то вроде врожденной уверенности, плавной грации тела. Интуитивное знание, вшитое под кожу – должно быть, нечто подобное проявлялось во время квиддичных матчей. Никаких стратегий и тактик; Северус невольно завидовал этой легкости. Сам он мучительно и унизительно учился, впитывал крупицы любовных знаний, потому что секс казался ему если не валютой, то орудием. Привлечь кого-то казалось сложным, а удержать – и вовсе невозможным, если только не зарекомендовать себя, как талантливого любовника. Чувственности в этом было ни на грош – только рассчитанные движения, чередование различных видов стимуляции и бесконечная пропасть старания. Впрочем, Гарри ни о чем таком не думал – Северус позаботился об этом.

Теперь он властной рукой ласкал Гарри, скользил пальцами между ног, заставляя извиваться и горячо выдыхать. Они легли на ковер, тесно прижавшись друг к другу, и несколько минут просто двигались в одном ритме, сталкиваясь телами. Как две рыбы, выброшенные на берег, они едва могли дышать; Гарри запрокинул голову, выставив под поцелуи шею, зарылся пальцами в волосы Северуса, привлекая ближе.

– Ты все еще пахнешь апельсином.

Это напомнило о планах, эротических и гастрономических.

– Повернись, – скомандовал Снейп. Гарри согнул колени, приподняв бледный округлый зад, уткнулся носом в ковер. Его лицо без очков казалось незнакомым, а вот затылок – затылок Северус узнал бы из тысячи.

Жидкая карамель выдавливалась густыми тяжелыми каплями, стекала между ягодиц. Плечи Гарри задрожали – он смеялся, зарывшись лицом в жесткий ворс. Северус раздвинул ягодицы пальцами одной руки, другой вставляя липкий наконечник бутылька в узкое отверстие.

– Я себя чувствую, как гусь с начинкой, – сдавленно пробормотал Поттер, фыркая от смеха. – Дальше что, яблоко в меня засунешь?

Но он забыл про все возражения, когда Северус коснулся языком сморщенной нежной кожи. Северус вылизывал Поттера тщательно и неторопливо – он обвел языком проход, мгновенно сжавшийся от деликатного прикосновения, затем принялся втягивать губами кожу и посасывать ее, до тех пор, пока Гарри не задрожал, после чего влажными, широкими движениями языка собрал остатки карамели. Он кружил кончиком языка вокруг ануса до тех пор, пока тот не раскрылся, после чего уже не было проблемой испробовать сладкого Поттера изнутри. Сначала движения языка были легкими, дразнящими, но затем Северус взялся за Гарри всерьез – и пришлось вцепиться пальцами в его бедра, чтобы Гарри своим энтузиазмом не задушил его, резко подаваясь назад. Его ягодицы напрягались, анус то сжимался, то расслаблялся, пульсируя вокруг скользкого языка.

Когда стоны стали совсем уж громкими и жалобными, Северус отстранился, вдыхая прохладный воздух. Гарри обмяк под ним, бессильно распластавшись на ковре. Северус прищурился, оглядывая дело рук своих – точнее, языка – и удовлетворенно кивнул.

– Ноги в стороны, – скомандовал он, снова вооружаясь карамелью. Процедура повторялась еще дважды – и теперь уже Северус практически трахал Поттера языком. Не забывал делать паузы, чтобы дать Гарри передохнуть. Гладил влажную спину, убирал волосы со лба, когда Поттер прижимался щекой к ковру.

– Ты садист, – промычал Гарри, – Давай же…

– Сначала я хочу израсходовать это, – Северус показал ему ополовиненный бутылек. Он действовал четко по плану – и да, этот план включал в себя Гарри, изнемогающего от наслаждения и жажды большего.

Когда, наконец, флакон опустел, Северус велел Гарри перевернуться на спину. Он устроился между его ног, зарывшись носом в кудрявые мягкие волосы в паху, затем двинулся поцелуями вверх – от напряженного живота к крепкой груди, не забыв приласкать два торчащих светлых соска – и наконец-то, поцеловал Гарри так, как тот заслуживал. Их языки сталкивались и прижимались друг к другу, губы смыкались и размыкались, а нос (Северуса) почти не мешал.

Когда Северус отстранился, взгляд у Гарри был мечтательным и пьяным, как в тот раз, когда Хагрид напоил его свой домашней медовухой. В черных широких зрачках отражалось лицо Северуса, искаженное, как в кривом зеркале. Комично большой нос и крохотные губы, черные пряди, прилипшие к лицу, пересекающие его наискось. Северус отшатнулся и взял опустевший флакон. Легкий, немного липкий, он удобно лег в руку.

– Расслабься, Поттер, тебя ждут нестандартные практики, – ухмыльнулся Снейп, а Гарри закатил глаза.

– Я так понимаю, трахнешь ты меня только под утро?

– Не будь занудой, – проворчал Северус, снова устраиваясь между ног Гарри.

– И это говоришь мне ты? – Поттер согнул ноги в коленях и широко их расставил, закинул руки за голову. – Хорошо, ублажай меня. Раз уж это твой подарок.

Северус использовал немного смазки. Для чистоты эксперимента следовало ограничиться карамелью, но это грозило затянуть дело до утра – а что бы там ни говорил Гарри, Северус не был настолько уверен в собственной выдержке. Ему пришлось крепко сжать член у основания, чтобы немного успокоиться.

Узкое горлышко вошло легко, словно было создано для этих целей (но вряд ли производители карамели задумывались о чем-то подобном). Дальше следовали пластиковые шарики, соединенные друг с другом – уже на третьем Поттер напрягся, и Северус обхватил ладонью его член, помогая расслабиться. Спустя пару секунд они были готовы двигаться дальше. Ободок прохода растянулся, сжимая пластик. Северус провел пальцем по натянутой коже, его вдруг захлестнула неуместная нежность и волнение. Поттер лежал на спине и смотрел на него, прямо ему в лицо, так что нельзя было отвлекаться. Северус выдал ему порочный взгляд – один из лучших имеющихся, с поднятой бровью и всем прочим. Затем втиснул флакон еще глубже, наполняя Поттера, растягивая его. Положив руку ему на живот, Северус принялся прокручивать флакон вокруг своей оси, а Гарри прикрыл глаза, сведя брови к переносице. Сложно было сказать, получает он удовольствие или терпит боль – но Северус полагал, что Гарри сообщит, если ему вдруг станет неприятно.

Когда самый почти-самый-широкий-шарик скрылся внутри Гарри, оставляя снаружи последний – тот, что Снейп будет использовать в качестве рукоятки – пришло время оставить обласканную задницу Гарри в покое и перейти к другим, не менее важным зонам.

Северус положил ладони на живот Гарри, склоняясь к его члену. Взяв в рот головку, Северус обвел ее языком, тесно сжал губы, облизал солоноватую крохотную щелочку, после чего – с непристойным чпоканьем – выпустил изо рта. Гарри зажмурился и сморщил нос, словно собирался чихнуть, его рот был открыт и губы влажно блестели, а по щекам разлился яркий румянец. Северус заметил, что Гарри вцепился себе в волосы, зарывшись пальцами в густые пряди – он находился на грани, и только Северус мог толкнуть его в ту или иную сторону.

Северус подул на влажную головку, после чего быстро, но аккуратно взял Поттера за яйца и чуть оттянул их, отложив разрядку. Гарри разочарованно выдохнул.

– Иди сюда, жестокий ты ублюдок, я откушу тебе член, – пробормотал он, а Северус скривился.

– Разговорчики, мистер Поттер, – впрочем, ему и впрямь следовало занять чем-то рот. Хотя из-за угрозы, пусть и шутливой, Северус почувствовал себя неуютно, он все же кивнул. Гарри встал на четвереньки, сдул челку с лица.

– Иди сюда, – повторил он хрипло. С торчащей из задницы пробкой, возбужденный, взъерошенный – Поттер выглядел невероятно аппетитно. Северус встал на колени перед ним, так, чтобы уткнуться головкой прямо в сомкнутые губы Гарри, провести по ним, оставляя прозрачный след. Гарри медленно высунул язык, облизав сначала верхнюю губу, затем нижнюю. Он обхватил член губами и буквально «надел» свой рот на него – медленно, напряженно, скользя к основанию, пока не коснулся носом лобковых волос. Северус издал тихий дрожащий стон. Гарри сосал сильно, жадно, словно действительно желал этого… Словно наслаждался этим. Никаких игр, никакой робости – он буквально поглощал Северуса, нажимал языком на головку, стучал по ней кончиком, так, что это было просто невыносимо (невыносимо хорошо). Северус всерьез испугался, что ненароком кончит – и тогда все его планы книззлу под хвост.

– Хватит… достаточно… – пробормотал он, задыхаясь. Коварный Поттер и не думал прекращать – напротив, он сжал губы плотнее, расслабил горло, и Северус почувствовал, как погружается в обволакивающее, манящее тепло. Он сжал пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, стиснул зубы, стараясь не закричать от удовольствия – но все-таки какой-то мычащий звук у него вырвался. – Гарри… нет… я хочу… да… о да, пожалуйста, пожалуйста… – к стыду своему, он не мог заткнуться, слова вырывались помимо его воли, вперемешку со стонами.

В какой-то момент на его ягодицы легла ладонь, подталкивая, позволяя вбиваться глубже в податливый рот. А потом вдруг все прекратилось – и Гарри, глядя снизу вверх, прорычал:

– Вытащи из меня эту чертову штуку!

Руки дрожали, и все никак не удавалось ухватиться за рукоятку импровизированной пробки, чтобы вынуть ее – а Гарри ерзал, только мешая процессу. Он тяжело дышал, безостановочно облизывая губы. Его член, болезненно возбужденный, плотно прижимался к животу.

Вытаскивая флакон – шарик за шариком – Северус перечислял про себя ингредиенты аконитового зелья. Как только карамельная тара была отброшена в сторону, он приставил головку к проходу и плавно толкнулся внутрь – а потом снова и снова, короткими сильными толчками, пока не вжался бедрами в мягкие ягодицы. Гарри протяжно застонал, громко, не сдерживая себя. Он выгнул спину, качнувшись назад, вперед, снова назад. А затем Северус подхватил ритм, двигая бедрами. Он старался проникнуть как можно глубже, держался за Гарри, беспорядочно оглаживая его спину, бедра, ноги, все, что попадется под руку. Голова кружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. Северус слышал отрывистое дыхание Гарри – резкие выдохи каждый раз, когда Северус входил до упора – и прерывистые, похожие на всхлипы, вдохи. Он слышал, как шлепается кожа о кожу, как скрипят половицы под ковром, как жалобно и тихо вскрикивает Поттер, когда Северус находит нужный угол, чтобы биться в него снова, и снова, и снова.

Одна секунда – в отрыве от реальности – казалась идеальной, настолько близкой к совершенству, что Северус не способен был ее перенести. Они с Гарри словно очутились вне времени, в замкнутом круге повторяющихся движений, вспыхивающего удовольствия, в центре спирали.

А затем все рассыпалось искрами (под плотно сомкнутыми веками Снейпа), и с неприлично громким криком один из них кончил. Сложно было сказать, кто именно, потому что в какой-то момент граница между их телами стерлась. Так или иначе, второй кончил секунду спустя. Они оба повалились на ковер, судорожно глотая воздух.

– В следующем году куплю тебе такую же штуку, – пробормотал Поттер, целуя Северуса в грудь – потому что тянуться выше у него не было сил. Потом закинул на него ногу, собираясь так и заснуть – голым, перепачканным спермой и карамелью, на ковре в гостиной. Северус решил, что даст ему пару минут, прежде чем отправлять в душ.

Он закрыл глаза, чувствуя себя смехотворно счастливым. Возможно, это не было такой уж плохой идеей – допускать Поттера до преподавания в Хогвартсе (а также, допускать его в подземелья и в сердце одного нелюдимого профессора зелий).

Утром их разбудила рыжая голова недотепы Уизли, вопящая в камине (это был вопль чистого, незамутненного ужаса). Давно следовало научить этого балбеса не вваливаться к ним бесцеремонно, без стука и предупреждения.







еще я обнаружила, что у нас даже есть снейптоп-смайл

@темы: фик