- Это мало кто знает, - утешил ее Гарри. – Я однажды был у школьного психолога, после того, как погладил одну из кошек миссис Фигг утюгом, - он мечтательно улыбнулся приятным воспоминаниям, - ну так вот, я слышал, как психологиня разговаривала потом с моей теткой. Триада Макдональда обычно бывает у серийных убийц в детстве, туда как раз входят издевательства над животными. Мне не хватало поджогов, чтобы собрать ее полностью.
- Ты что, хочешь стать серийным маньяком? – нервно спросила Гермиона, отодвигаясь на всякий случай от него подальше.
- Нет, серии – это не мое, вряд ли у меня хватит задротства, чтобы выдерживать определенный модус операнди, - безмятежно ответил Гарри. – А вообще я мечтаю изобрести лекарство от рака, только не говори никому, это будет наш секрет
терминатор
Если чему он и научился от директора Дамблдора и покойного ныне Квиррелла, так это тому, что иногда полезно казаться немного чокнутым
- Папа разозлится, если я выпью виски, - неуверенно сказал Дадли.
- А если ты умрешь, он еще больше разозлится, - ответил Поттер
- Ты же его даже держишь неправильно!
Дадли опустил глаза, взглянув на электрошокер, и это было его стратегической ошибкой – воспользовавшись секундной потерей бдительности, Гарри молниеносно подлетел к нему и выхватил вещицу из его рук – это оказалось не намного сложнее, чем поймать снитч.
Артур Уизли не был человеком нервным или трусливым; напротив, воспитание шести сыновей, из которых только двое - Билл и Перси – были наделены каким-никаким инстинктом самосохранения; темперамент Молли, такой же огненный, как ее волосы; необходимость ежедневно ходить на работу, бриться каждое утро и не забывать поднимать сидение унитаза – все это выработало в нем уравновешенность и истинное, непоказное мужество
Гарри протер очки – он не мог поверить, что у всей популяции магической Британии вдруг резко проснулся интерес к знаниям – Гермиона физически не могла искусать такое количество народа.
Гермиона Грейнджер была хорошей девочкой. Временами слишком назойливой и упрямой, но определенно хорошей. Ей мечталось о социальной справедливости, искусственных шубах и тоталитарной демократии. Поэтому она с удивлением спрашивала себя: что она, собственно, забыла в сомнительной компании садиста, хулигана и веселого подонка Гарри Поттера и не в меру меркантильного лентяя Рона Уизли.
Когда он пробегал по школьным коридорам – нелепый пацан в драной мантии, испачканной то реактивами, то кровью, в карманах которой гремели гвозди – за ним шлейфом тянулся еле заметный аромат хаоса. Хаос отчетливо пах бензином.
Тех, кого Поттер не калечил, он менял.
Первая их встреча была очень короткой и закончилась для Добби печально («Ух ты! Еще раз! Сильнее! Нет, оставь в покое настольную лампу, она мне нужна, если уж так хочешь биться обо что-то головой, возьми лучше молоток. О да-а-а, как приятен хруст костей летним вечером»).
- Добби привык к угрозам, сэр. Дома он слышит их по пять раз на дню.
- Бедняга, - глумливо ответил Поттер. – Подумать только, и эта жалкая тварюшка называет себя эльфом. Воистину, Моргот извратил вашу сущность.
- Что? – удивился Добби.
- Где твое самоуважение? – вопрошал Гарри. – Где твоя гордость? Неужели дивные песни Лориэна замолкли, неужели рухнули чертоги Элронда, неужели не уплывают больше на Запад белые корабли Серебряной Гавани?
Добби молчал в недоумении, боязливо прижав уши.
- А Элберет Гилтониэль, - рискнул Гарри.
Ноль реакции.
- Толкиен напиздел, - огорченно сказал Поттер и отвернулся к стене.
- Они все думают, что это я! – возмущенный вопль Поттера разнесся по гриффиндорской башне.
- Ну, их можно понять, - ответил Рон.
- Но это не мой стиль! Скажи, Рон, разве я стал бы тратить время на то, чтобы парализовать драную кошку и повесить ее на стену за хвост?
- Зная тебя, ты скорее повесил бы Миссис Норрис на ее собственных кишках.
- Вот! – завопил Гарри, тыча в Рона пальцем. – Вот!
Мне не нужна чужая репутация, я и сам по себе достаточно ужасен. Я провоцирую, мучаю и издеваюсь. Я лгу, подставляю, иногда, под настроение, даже немножко пытаю и убиваю. Но я это делаю исключительно для того, чтобы было интересно и весело. Парализовать кого-то одного, допустим, еще было бы любопытно, но парализовать всех подряд – это даже не забавно. Почему все думают, что у меня настолько плохо с чувством юмора?
Carpe diem (лат.) – лови момент.
«Кто ты?»
«А ты кто?» - спросил осторожный Гарри.
«Я Том, Том Риддл. Как ты нашел мой дневник?»
«Друг ссылку кинул», - не удержался Поттер.
- Кто-то должен будет отвлечь василиска. Пока тот будет занят, у нас появится шанс вытащить Джинни.
- А у того, кто будет отвлекать, появится шанс быть немедленно сожранным, - возразил Поттер. – Лично я не готов погибнуть во цвете лет.
- Я не говорю про кого-либо из нас, Гарри, - улыбнулся юный стратег. – В замке полно народа. Мы пустим вперед кого-нибудь бесполезного.
Гарри захохотал, как упырь.
- А какой будет сигнал? – спросила она.
- Я обращусь в позорное бегство, и начну кричать и материться, - мрачно ответил Поттер
- Брось, мой мальчик, мы не сажаем в Азкабан всех, кто швыряется в своих теть столовыми приборами.
- Швыряется? – сардонически ухмыльнулся Гарри. – Вы меня недооцениваете, господин министр. Мардж была уверена, что миксер хочет ее изнасиловать.
- Да, наверное, Риддл был крайне… удивлен, встретившись с тобой.
- Не то слово, сэр, - ухмыльнулся Гарри. – Особенно когда я зарядил в него гвоздями.
- Тебе не слишком нравится магия, - заметил директор.
- Я не доверяю силе, которая противоречит закону сохранения энергии
- Брось, мой мальчик, мы не сажаем в Азкабан всех, кто швыряется в своих теть столовыми приборами.
- Швыряется? – сардонически ухмыльнулся Гарри. – Вы меня недооцениваете, господин министр. Мардж была уверена, что миксер хочет ее изнасиловать.
Перед вторым туром Гарри заготовил целую сумку динамита – глушить русалок - и оправдательную речь для Визенгамота.
- Забирай своего заложника, - сказал один из них. – Не трогай других.
Гарри вздохнул. У него оставалось достаточно воздуха в баллонах, и, как любил говорить его рыжий приятель-шулер, еще один туз в рукаве. Кажется, пришла пора его достать.
Он повернулся к собравшимся вокруг русалкам и, тщательно артикулируя, проговорил:
- Пхнглуи мнглунафх Ктулху Р'лайх угахнагл фхтагн!
- Фхтагн! – ответил нестройный хор голосов.
И русалки склонились в поклоне.
- Вы не знаете, почему у меня болит шрам?
- У меня есть одна теория… он начинает болеть, когда Волдеморт находится недалеко от тебя и чувствует особенно сильную ненависть.
Поттер поскреб ногтем столешницу директорского стола.
- У меня с Волдемортом беспроводная связь?
Я дам ему шанс сразиться со мной. Хвост, развяжи его и отдай ему палочку.
- Волдеморт, - прохрипел Поттер, вставая на ноги и крепко сжимая в пальцах волшебную палочку. – Акцио, «Узи»! Волдеморт, твою мать, ты покойник!
Риддл стоял поодаль, наблюдая за костром, на котором готовился Гарри Поттер-гриль, и мерзко улыбался.
Дамблдор в изумлении воззрился на Темного Лорда, который уже практически затих, распластавшись возле потухшего фонаря как большая черная клякса.
- Что случилось с Томом? – пробормотал он. Хихиканье Поттера стало громче.
- Он не учил физику.
Так вот, думаю, что должен сообщить вам, что Том действительно подстраховался на случай своей смерти.
- У него есть сэйвы! – развеселился Поттер.